Разговор персонажей рассказа «Блины» произошел на берегу реки Арно. В компании присутствовали русские и итальянцы. Так как среди собравшихся не было родственников или близких друзей, разговор был на отвлеченные темы. Русские восторгались Италией, итальянцы, в свою очередь, – Россией. Слово за слово разговор перетек в тему особенностей языка, а потом остановился на том, что в начале весны в Италии уже во всю цветут деревья, тогда как в России лежит снег. Хотя русские тоже нашли, что ответить. В феврале в России тоже хорошо, потому что в феврале Масленица, на которую пекут блины. Вторая часть рассказа — Широкая масленица — о ритуале поедания блинов…

После революции, в 1919 году, А. И. Куприн уехал из России. В эмиграции он создал одно из лучших своих произведений — автобиографический роман «Юнкера».
Находясь вдали от родины, он воскрешает образы далекого прошлого, вспоминая свою юность, учебу в Александровском военном училище, друзей и близких.
«Я хотел бы, — говорил Куприн, — чтобы прошлое, которое ушло навсегда, наши училища, наши юнкеры, наша жизнь, обычаи, традиции остались хотя бы на бумаге и не исчезли не только из мира, но даже из памяти людей.
„Юнкера“ — это мое завещание русской молодежи».

«Пошехонская старина»» — одно из самых ярких и необычных произведений русской литературы. Светлые, поэтичные детские воспоминания и беспощадно реалистичные суровые картины жизни в усадьбе помещиков-крепостников в сере-дине XIX века со всей полнотой отображают интересный и противоречивый отрезок российской истории.

Автор описывает, как матросы праздновали в плавании Масленицу: «Нельзя же, однако, чтоб масленица не вызвала у русского человека хоть одной улыбки, будь это и среди знойных зыбей Атлантического океана. Так и тут, задумчиво расхаживая по юту, я вдруг увидел какое-то необыкновенное движение между матросами: это не редкость на судне; я и думал сначала, что они тянут какой-нибудь брас. Но что это? совсем не то: они возят друг друга на плечах около мачт. Празднуя масленицу, они не могли не вспомнить катанья по льду и заменили его ездой друг на друге удачнее, нежели Петр Александрович икру заменил сардинами. Глядя, как забавляются, катаясь друг на друге, и молодые, и усачи с проседью, расхохочешься этому естественному, национальному дурачеству: это лучше льняной бороды Нептуна и осыпанных мукой лиц.»

Рассказ Чехова «Шуточка» чаще всего вспоминают, говоря о русском масленичном размахе. Клоун из цирка братьев Гинц Генри Пуркуа в московском трактире Тестова решает, что молодой человек собрался покончить жизнь самоубийством через переедание. Но оглядевшись, понимает, что если это так, то тогда он не в едальном заведении, а в клубе самоубийц. «Не только климат, но даже желудки делают у них чудеса! О, страна, чудная страна!» – заключает про себя француз.

Самый яркий литературный образ Масленицы создал русский писатель Иван Сергеевич Шмелёв. В его повести «Лето Господне» есть целая глава, посвященная этому празднику. В ней автор описал свои детские впечатления: «Теперь потускнели праздники, и люди как будто охладели. А тогда… все и все были со мною связаны, и я был со всеми связан, от нищего старичка на кухне, зашедшего на «убогий блин», до незнакомой тройки, умчавшейся в темноту со звоном. И Бог на небе, за звездами, с лаской глядел на всех, масленица, гуляйте! В этом широком слове и теперь еще для меня жива яркая радость». Детские впечатления всегда более яркие и запоминающиеся. Герой чувствовал своё единение со всеми людьми и Богом. Слово «масленица» ассоциируется у него с «живой яркой радостью».